Книга не полностью повторяет биографию Ольги Фоминой, но имена действующих героев идиентичны реально существующим людям: и известным клиентам и близким людям талантливого фотографа. Критично и едко автор описывает гей\лесби тусовку, звездные скандалы и просто жизненные перепетии, в которые попадает фотограф Борис находящийся на пути превращения в красивую девушку Ольгу.
отрывок из книги:
Новый год удался, я вкусно поела и, не изматывая себя бестолковой застольной болтовней, благополучно заснула. Следующий день прошел еще лучше - проспав до двенадцати, мы полдня доедали новогодние яства, а оставшиеся полдня, перебравшись к себе домой, мы опять ели и ели и, лежа на диване, смотрели новогодний телевизор. Целый час играли с Лизой в прятки, она пряталась тут же, под одеялом, и мы, не вставая с кровати, с возгласами: "Ну, где же спряталась наша дочка?" - не сразу находили ее. Она радостно визжала и, наконец, устав от своей же чрезмерной активности, заснула тут же, в нашей постели. Все как когда-то раньше в период нашей большой Любви. Мое тело блаженно томилось в чистой постели и... в непривычной уже для меня неагрессивной близости моей жены. От вкусной еды, от спокойно и лениво проведенного дня, от удачно выглянувшей из-под одеяла Машиной задницы мне захотелось близости... страстной, грубой или нежной... любой - хоть умри, мне нужен был новогодний праздничный оргазм. Я украдкой разглядывала профиль Машиного лица, она лежала рядом и тоже смотрела телевизор. Ну, какое симпатичное лицо, когда оно доброе! Меня опять удивило - почему ее лицо с возрастом совсем не меняется? Тридцать лет... лицо точно должно было повзрослеть - морщинки какие-нибудь или всякие кожные провисания и дряблости... небольшие, еле заметные, но уже точно должны были быть хоть какие-то намеки на начинающееся взросление и всегда сопутствующее этому процессу увядание. Но нет, ее личико по-прежнему выглядело точно так же, как на той ее фотографии, которую я сделала еще при нашем знакомстве. Я опять с удовольствием подумала: "Если проживем всю жизнь, мне будет сорок, потом пятьдесят, а моя едко-кислотная жена так и не подпустит к себе ни одну морщину. Чуть-чуть, может, разжиреет, но это как-нибудь переживу, даже уютно будет укладывать свою голову на ее в жирных складках боках". Воодушевленная этими мыслями моя рука непроизвольно и воровски потянулась изучить подробнее неувядающую молодость моей супруги на ощупь... потянулась и осторожно погладила ее... не помню, какую часть ее тела... погладила с вопросом...
- А чего так? Почему на Новый год? Тоже праздновать пришли? - невесело засмеялась я.
- Они всегда не вовремя. А что это ты вдруг не засыпаешь? Вроде бы поели так хорошо...
- При чем тут "поели"? Оргазма мне не хватает для полного счастья. Так Новый год хорошо прошел, я так выспалась, если еще и секс произошел бы... Ну, да ладно. Так много счастья сразу не бывает. Спи. - Я сладко потянулась и зевнула, смирившись с неизбежностью и подлой неожиданностью женских физиологических процессов.
- Давай я тебе как-нибудь по-другому сделаю, - неожиданно подобрела ко мне моя снегурочка Маша, такие чудеса случаются только в Новый год.
- Да ладно... не надо, - испугалась я этого новогоднего чуда. - Ты, наверное, устала?
- Все, давай... - И она начала стаскивать с меня одеяло.
Ну, какой приятной может быть жена! Я лежала и даже не пыталась ничего представлять дополнительно, я не нуждалась в эротических фантазиях, до того мне было хорошо. И черт меня дернул открыть глаза и скользнуть взглядом по моей благоверной супруге. Я хотела благодарно восхититься ее красотой, получить оргазм с мыслью о прекрасном лице моей спутницы жизни. Увидела я нахмуренный лоб и сосредоточенный на чем-то взгляд, моя жена думала в данный момент совсем не о сексе. Нет-нет-нет, зря я посмотрела, надо скорее забыть это "чудесное видение". Я закрыла глаза и быстренько воспроизвела в сознании круглую Катину попу. Повертев ее и рассмотрев с разных сторон, я добавила к ней в компанию увиденную в этот день на улице красивую негритянку. Но эта великолепная пара меня уже абсолютно не радовала, Маша с нахмуренным лбом загораживала все хорошие виды, я все равно продолжала мучиться мыслью - о чем таком важном думает с такой маленькой головой моя жена, с такой маленькой головой обычно думать вообще никому не удается.
- Маша, что-то случилось? Ты о чем-то думаешь? - Маша вздрогнула, как будто застигнутая врасплох на месте преступления.
- Заечкин, ты чего глаза раскрыл?.. Просто я вспомнила... я в магазин ходила и опять забыла моркву купить. Придется с утра идти покупать. А то как я завтра суп с фрикадельками сделаю?
- Тьфу ты, черт! Надо же было спросить... - огорчилась окончательно я, суп с фрикадельками в этот раз меня совсем не обрадовал.
- Все-все-все, Заечкин! Давай, закрывай глаза. Я тебе все сейчас доделаю.
Как романтично, блядь! А как хорошо все начиналось, оргазм был так близок. Я закрыла глаза, но даже всегда сговорчивая Катина задница не хотела мне помочь сосредоточиться. Живущий своей жизнью членик неумолимо стал уменьшаться в размерах, весь от досады сморщился, ему стало невыносимо обидно от поражения в конкуренции с жалкой морковью. Почему он уменьшается, но никогда не исчезает?
Потрахался парень, превращайся в пизду. Не порть мой внешний вид, не мешай мне жить.
- Все, Маша, ладно... потом как-нибудь.
- Но, Заечкин, не злись. Я разве виновата, что вспомнила о морковке?
- С членом во рту - это лучшая мысль. Я не злюсь, давай спать.
- Я поцеловала Машу - типа все хорошо - и улетела смотреть свои сны.
Новый год удался, я вкусно поела и, не изматывая себя бестолковой застольной болтовней, благополучно заснула. Следующий день прошел еще лучше - проспав до двенадцати, мы полдня доедали новогодние яства, а оставшиеся полдня, перебравшись к себе домой, мы опять ели и ели и, лежа на диване, смотрели новогодний телевизор. Целый час играли с Лизой в прятки, она пряталась тут же, под одеялом, и мы, не вставая с кровати, с возгласами: "Ну, где же спряталась наша дочка?" - не сразу находили ее. Она радостно визжала и, наконец, устав от своей же чрезмерной активности, заснула тут же, в нашей постели. Все как когда-то раньше в период нашей большой Любви. Мое тело блаженно томилось в чистой постели и... в непривычной уже для меня неагрессивной близости моей жены. От вкусной еды, от спокойно и лениво проведенного дня, от удачно выглянувшей из-под одеяла Машиной задницы мне захотелось близости... страстной, грубой или нежной... любой - хоть умри, мне нужен был новогодний праздничный оргазм. Я украдкой разглядывала профиль Машиного лица, она лежала рядом и тоже смотрела телевизор. Ну, какое симпатичное лицо, когда оно доброе! Меня опять удивило - почему ее лицо с возрастом совсем не меняется? Тридцать лет... лицо точно должно было повзрослеть - морщинки какие-нибудь или всякие кожные провисания и дряблости... небольшие, еле заметные, но уже точно должны были быть хоть какие-то намеки на начинающееся взросление и всегда сопутствующее этому процессу увядание. Но нет, ее личико по-прежнему выглядело точно так же, как на той ее фотографии, которую я сделала еще при нашем знакомстве. Я опять с удовольствием подумала: "Если проживем всю жизнь, мне будет сорок, потом пятьдесят, а моя едко-кислотная жена так и не подпустит к себе ни одну морщину. Чуть-чуть, может, разжиреет, но это как-нибудь переживу, даже уютно будет укладывать свою голову на ее в жирных складках боках". Воодушевленная этими мыслями моя рука непроизвольно и воровски потянулась изучить подробнее неувядающую молодость моей супруги на ощупь... потянулась и осторожно погладила ее... не помню, какую часть ее тела... погладила с вопросом...
- Ой, Заечкин, у меня же месячные. Они заканчиваются, но пока еще замазули! Я же тебе говорила, - с виноватой улыбкой ответила Маша на этот вопрос.
Добавить комментарий